Литературно-мемориальный дом-музей Михаила Афанасьевича Булгакова (на правах отдела государственного музея истории Киева), был учрежден в феврале 1989 года.
Музей располагается в доме № 13 по Андреевскому спуску. Второй этаж дома — 7 комнат — занимает основная экспозиция «Дом Турбиных», на первом этаже расположены два выставочных зала и Литературная гостиная. Подвал и веранда дома также используются под выставки. В двух двориках усадьбы — нижнем (внутреннем, закрытом) и верхнем — проходят спектакли, вечера, фестивали, встречи.
В 1991 году к 100-летию со дня рождения Булгакова, была завершена реставрация дома по проекту И. Малаковой, при участии Д. Малакова и А. Кончаковского.
В 1993 году была открыта основная экспозиция музея «Дом Турбинных» (автор научно-художественной концепции К. Питоева, автор художественного проекта — А. Крыжапольский, лауреат государственной премии Украины им. Т. Г. Шевченко).
В 1996 году при поддержке Фонда содействия развитию искусств Украины была открыта постоянная выставка «Что есть истина?» на основе найденной музеем легендарной киевской коллекции В. Экземплярского «Лики Иисуса Христа в изобразительном искусстве» (автор научно-художественной концепции К. Питоева, художник Б. Губианури).
В 2001 году была открыта выставка «История дома и его хозяина» В. Листовничего (автор научно-художественной концепции К. Питоева, художник Б. Губианури).
Выставка музея «Киев-город Михаила Булгакова» экспонировалась в Страсбурге, Варшаве, Мюнхене и других городах Германии.
Первоначально коллекция музея составляла около 250 единиц. Из них только 47 предметов были булгаковскими мемориальными. Их собрал киевский инженер А. Кончаковский. За 10 лет существования музея коллекция выросла до 2500 единиц, из которых около 500 — булгаковские мемории.
Коллекция музея собрана благодаря активной поисковой работе научного коллектива, с помощью племянниц писателя Земской Елены Андреевны, Светлаевой Варвары Михайловны, Карум Ирины Леонидовны, Гусевой Ирины Александровны, меценатов музея доктора Боброва Сергея Дмитриевича, Дыменко Валентины Ферапонтовны, а так же большого количества почитателей Булгакова, ставших дарителями музея. Их имена занесены в специальные картотеки.
В музее проходят вечера, чтения, заседания клуба любителей книги, спектакли музейного театра. Кроме традиционных вечеров ко Дню рождения Мастера (15 мая) и ко Дню его Ангела (21 ноября), музей проводит зимний цикл программ «47 дней с Турбиными» (это и детский Рождественский праздник, и прогулки по городу и др.).
Помимо экспозиционно-выставочной и собирательской, музей ведет большую научную и издательскую работу.
Музей — обязательный участник международных фестивалей, чтений, автор и консультант телевизионных программ, научно-популярных и художественных кинофильмов.
По счастливому стечению обстоятельств, квартира, которую занимала семья Булгаковых с 1906–1913 гг. находится на втором этаже, поэтому, поднимаясь по мемориальной лестнице, мы как бы совершаем ритуал восхождения к Мастеру.
Маленькая прихожая, как складная коробочка, распахивает двери в неудобный лабиринт комнат. Слева — парадная гостиная. Эта комната была призвана создать впечатление о положении семьи, познакомить с ее привычками и укладом жизни. В отличие от столовой, здесь принимали официальных гостей. Так и в музее — гостиная знакомит посетителей не только с конкретными материалами, но и задает тон, интонацию беседы, рассказывает о вопросах общих, основополагающих, индивидуальных, знакомит с тем музейным образным языком, на котором излагается дальнейшее повествование. Музей, посвященный столь оригинальной личности, как Булгаков, пытался как можно ближе подойти к нему, оставаясь в рамках своей профессии. Исходным положением концепции экспозиции стало то, что музей будет посвящен «Киевскому Булгакову». Мы воспользовались в первую очередь тем, что сам писатель в своем первом «киевском романе» «Белая гвардия» «поселил» своих героев Турбиных в «семи полных и пыльных комнатах» дома, в котором 13 лет прожил сам. Так в музее в общежитии оказались реально жившие тут Булгаковы и герои вымышленные — Турбины. Все то, что принадлежало Булгаковым (мемориальность, а не типология — принципиально!) представлено в экспозиции в своем истинном, натуральном виде. Турбинские предметы, то есть те, что описаны в романе, вещи ирреальные. И потому они отстранены от булгаковского массива. Сделать это стало возможным за счет использования белого цвета: вещи Турбиных как бы одеты в белые одежды. Они — большое белое поле, подставка под натуральный предмет, его укрупнение, акцентирование, «подача».
Соединение в одном пространстве натурального и литературного предмета создает особый эффект игры пространства, странной реальности, знаком иного бытия. Этим определен процесс творческой фантазии, творческого озарения писателя, ибо в белом поле (реально только для самого писателя) существуют некие невидимые другими люди, ситуации, события.
Белый цвет — это снег, «засыпавший» весь роман (действие охватывает период с 12 декабря 1918 г. по 3 февраля 1919 г.) разбегается в своей значимости очень широко: это и буйное цветение Киева — города-рая, и цвет медицинского облачения, удивительно перекликающийся с одеждами небесного воинства, возглавляемого небесным покровителем Киева и самого Булгакова Архистратигом Михаилом. Белый — это цвет ненаписанного листа, притягивающего начинающего писателя, цвет выбеленного под грим лица артиста или маски «белого» клоуна. Есть в нем и абстрагированные понятия. Это — воспоминания, ностальгия, туман, где родятся видения, грезы, страхи. Это и смерть (цвет посмертной маски). Этот цвет как нельзя полно отражает двойственность, как основной принцип творчества Булгакова. Не зря этот королевский цвет, таящий в себе весь спектр, вынесен в заглавие. Это цвет его гвардии.
B экспозиции белый цвет проявил еще одно свойство: он оказался знаком ожидания, притяжения — предметов, легенд, сведений, людей. Он как бы готов уступить свое место натуральному предмету. Так и происходит, когда удается отыскать редкие, сохранившиеся булгаковские предметы. Они тут же замещают «турбинские», создавая эффект «дышащей» экспозиции.
Жанр экспозиции определен как «Портрет автора со своими героями в интерьере дома». Посетители (гости, как их именуют в музее) попадают в святая святых писателя — момент рождения замысла. Этот творческий процесс неразрывно связан у Булгакова с родиной — Киевом. Здесь он не только родился, воспитывался, учился, женился, получил первую профессию, но и был погружен в мир христианских ценностей. Здесь он осмыслял удивительные топографические, исторические и культурные особенности древнего города. Роль Киева трудно переоценить в формировании индивидуальности писателя, тому подтверждение все его творчество. И музей имеет все основания рассказать своим посетителям об этом, ведь в понятиях многих вся жизнь Булгакова связана с Москвой.
Музей же, выбрав для своей первой экспозиции «киевский» роман «Белая гвардия» взялся отразить ту атмосферу, ту среду, в которой сформировался Булгаков как личность, еще не как писатель, то есть экспозиция — развернутая тема кануна, преддверья. Акцентируя мотив дома как спасительной гавани в бурном море гражданской войны, мы с одной стороны как бы демонстрируем ту норму жизни, о которой постоянно говорит Булгаков. С другой — знакомим посетителя с главным экспонатом нашей коллекции — Домом. Пианино с раскрытыми нотами, ровный свет лампы под зеленым абажуром, книги, фотографии, ряд бесполезных (с точки зрения современного человека) мелочей, назначение которых забыто — все это создает уют, покой, уверенность в том, что жизнь идет по накатанной колее, а значит — подчинена простым и ясным законам. Потеря этого уклада, смерть близких, разрушение семейных связей — болевой нерв «Белой гвардии» и других произведений.
Интерьер музея — это не реконструкция, не воссоздание, а рождение новой художественной среды, где мемориальные и литературные предметы организованы в пространстве в иных связях, не по жизненным, а по театральным законам, близким мировидению Булгакова. Именно такая экспозиция, обращающаяся к памяти, к давно забытым чувствам, построенная на ассоциативном мышлении, более всего, думалось нам, соответствует пониманию глубинной сути Булгакова. Хотелось, чтобы она стала «воспитателем чувств». Экспозиция вовлекает посетителя в широкие круги размышлений о жизни, о людях, театре, медицине, городе, религии, искусстве и культуре, о человеке и его судьбе.
Не забывая о том, что посетители пришли все-таки в музей писателя, мы вводим в «киевские темы» образы из других произведений. Так в медицинском кабинете, где практиковал доктор Булгаков, а так же и его герой доктор Турбин, «возник», явившись из микроскопа, (что позволило невидимое сделать видимым) — «красный луч профессора Персикова» («Роковые яйца»). Здесь же инструментарий доктора Н. М. Покровского (прототипа проф. Преображенского из «Собачьего сердца»), подаренный любимому племяннику Михаилу.
Комната Елены (в 1918–1919 гг. здесь жила сестра писателя Варя и ее муж Леонид Карум) отражает два основных киевских пласта, удивительно соединившихся в Булгакове, казалось бы несовместимые: театр и религия, то есть сакральное и профаническое, верх человеческого духа, понятие личной вины и ответственности, цены истины и те же проблемы, обернувшиеся игрой, насмешкой, мистификацией. Так в романе упоминается икона, у которой Елена совершает свою жертвенную молитву (по счастью в музее есть семейная икона, описанная в романе) и тут же фривольные пастушки на фронтоне часов. В комнате, где совершается главное чудо романа — воскрешение героя — висит ковер с изображением Людовика XIV в окружении цветных женщин.
Ожиданием чуда проникнуты все произведения Булгакова, но свершается оно именно здесь, в этом доме, названном одним из героев «богоспасаемым». Именно это свершившееся чудо раздвигает границы пространства до «пятого измерения», и странным образом шкаф становится дверью квартиры № 50 («Мастер и Маргарита»). Мы открываем эту дверь и попадаем... в ту же киевскую квартиру... в комнату, где жил тот, кто придумал все эти игры с пространством и всевозможные чудеса, в комнату самого Михаила Булгакова. В романе автор «отдал» ее Николке. Именно здесь, в свете зеленой лампы зреют замыслы будущих произведений, ящики письменного стола хранят несохранившиеся рукописи, а коробка из-под печенья висит в таинственной щели между домом № 13 и домом № 11.
Острый угол, образованный двумя окнами, по две стороны письменного стола, как нос корабля зависает в «неповторимом киевском воздухе». Корабль уже готов к великим путешествиям.
Об этих путешествиях, которые остались в мечтах и на бумаге, рассказывает Книжная. В жизни, у Булгаковых в этой маленькой темной проходной комнате жили младшие мальчики. Здесь нужно помнить, что в отличие от маленькой семьи Турбиных, которым было вольготно в семи комнатах, у Булгаковых было семеро детей, кроме них в доме воспитывалось трое кузенов.
В романе «Книжная» — богатство дома, богатство музейной коллекции — прижизненные издания Булгакова. Современные издания, на всех языках мира хранятся отдельно, в музейной библиотеке.
Оставим великие путешествия. Путь наш лежит в маленькую столовую. Это легендарные кремовые шторы наполнили ее теплым светом. Тепло идет и от второго символа дома — печи, голландки по имени Саардам. На ней, как в девичьем альбоме, надписи, записки, шутливые, грустные, в финале — трагические.
Часы с башенным боем еще отбивают старое время, хотя вот-вот все изменится. Очередные власти займут Киев: гражданская война на исходе (и в романе, и в экспозиции).
Что ждет героев «Белой гвардии»? Об этом они смутно догадываются. А вот автор, писавший роман уже в Москве, в 1920-е годы, «вспоминая» Киев, дом, семью, уже знал все. Поэтому апокалиптические мотивы пронизывают роман, создавая глубину не меньшую, чем в «Мастере и Маргарите».
Экспозиция построена по принципу бытового интерьера. В ней, казалось бы, нет способов (кроме рассказа) для вскрытия философской глубины романа, опирающегося на высокие образцы классической русской литературы, с ее великим напряжением и глубиной страданий, нет возможностей показать те пограничные состояния (сны, агонию, видение), в которых рождается провиденциальная суть романа. И, наконец, финал, с его «астральным входом», как его показать? Музей в финале впервые впускает темы Города в дом, смело разрушает реальное пространство, чтобы еще раз уже на космическом уровне продемонстрировать «пятое измерение». В комнату, где умирал Алексей, видную нам из столовой «сквозь зеркало» — валит снег, «крупный и ласковый». Здесь же проступают звезды на «занавесе Бога», мятущиеся сполохи невиданных пожаров лижут языками лежащие на столе бумаги, которые, однако, не загораются. И все это: огромное небо, крупно несущийся снег (он-то и заносит в комнату сонного Алексея мелкого беса в клетчатых штанах), языки пламени врываются в спокойный теплый дом. Космические ветры, объединившись с ветрами истории уже изображенными в классической русской литературе, подхватывают дом. И город, и героев, сливаясь в единое целое...
Здесь сегодня на наших глазах свершается главное чудо — воскрешение дома. Стоит дом. Скрипят старые половицы, перезваниваются часы, и таинственно освещают углы старые лампы. Вещи, излучающие энергию хозяев, ведут неслышную беседу. И нескончаемым потоком идут в Дом люди, чтобы убедиться, что жизнь продолжается, чтобы увидеть, почувствовать, вспомнить.