Самая известная в Москве Всехсвятская церковь находится на Славянской площади близ Солянки. Одна из древнейших в нашем городе, она была основана, по преданию, великим князем Дмитрием Донским: вернувшись с победой с Куликовской битвы в 1380 году, он немедленно приказал построить храм в память о русских воинах, павших на поле сражения.
Однако существует и другая версия историков, согласно которой храм на этом месте появился задолго до 1380 года. Иногда называют точную дату — около 1367 года, то есть тоже во время правления Донского, только гораздо раньше Куликовской битвы. А первоначальное основание здесь храма связывают с освоением и заселением этой местности близ московского посада.
Местность Кулишки достоверно известна с XIV века столетия, но осваиваться она начала задолго до Куликовской битвы. Тогда эта местность уже прилегала к московскому посаду, простиравшемуся от восточной стены Кремля и Красной площади. Отсюда и повелось мнение историков о том, что первая церковь стояла тут издревле, когда на Кулишках появились первые поселения. Для немногочисленных местных жителей она и могла быть обычным приходским храмом. А в 1380 году князь Дмитрий Донской приказал восстановить или перестроить ее в честь победы и убиенных воинов — как храм-памятник. Сильно пострадал он и во время другой битвы за Москву — в 1612 году. Рядом с ним стояли пушки народного ополчения.
Вновь Всехсвятская церковь была отстроена в 1687 году и неоднократно обновлялась в последующие времена. Всю свою историю она продолжала оставаться обыкновенным московским приходским храмом.
Самая трагическая страница в летописи ее истории связана с московским Чумным бунтом 1771 года. Именно этой церкви в старину принадлежала знаменитая часовня чудотворной Боголюбской иконы Божией Матери, которая помещалась на Варварской башне стены Китай-города. Ныне остатки фундамента этой башни все еще можно увидеть в подземном переходе, связывающим Славянскую площадь с Варваркой. Чудотворная икона помещалась высоко над проездными воротами башни. Каждый год по московскому обычаю, 18 июня, в день ее праздника, икону с благоговением на три дня опускали вниз для поклонения москвичей, а затем вновь поднимали наверх до следующего года. И когда на Москву обрушилась страшная эпидемия, паника охватила несчастных москвичей. Взрыв не заставил себя долго ждать — и разразился Чумной бунт, в котором невольно оказался участником священник Всехсвятской церкви на Кулишках. Так считал один из дореволюционных историков Москвы.
Все началось с того, что одному простолюдину приснился сон, будто чума наслана на москвичей на три месяца за недостаточное почитание Боголюбской иконы Божией Матери. Он уселся у ворот и стал собирать деньги на «всемирную свечу», рассказывая всем о своем видении. Видимо, вместе с ним об этом сне и стал рассказывать священник Всехсвятского храма еще в самом начале сентября 1771 года. Однако времени потребовалось немного, чтобы нервное возбуждение народа достигло своего предела. Люди ринулись к Варварским воротам, и по лестницам залезали вверх, чтобы приложиться к образу, а такое скопление народа и целование иконы во время эпидемии только усиливали болезнь. И тогда архиепископ Амвросий решил убрать икону в церковь и запечатал кружки для сбора пожертвования, чем вызвал неописуемый гнев и без того паникующих москвичей. Они ударили в Набат на кремлевской башне, и в тот день, 16 сентября, началось восстание. Архиепископа Амвросия убили прямо в Донском монастыре, где он пытался укрыться от разъяренной толпы. Бунтовщики кинулись и на Остоженку, к дому генерала Петра Еропкина, которого считали сообщником Амвросия, но генерал уже находился в Кремле. Он безуспешно уговаривал народ разойтись — в него летели камни и палки, а толпа пыталась ворваться в Кремль через Спасские ворота. Два дня войска под командованием Еропкина усмиряли восставших.
За подавление бунта императрица Екатерина Великая назначила Еропкина московским генерал-губернатором, наградила его голубой Андреевской лентой, подарила ему 20000 рублей и хотела пожаловать 4000 крепостных, но он отказался: «Нас с женой только двое, детей у нас нет, состояние имеем, к чему же нам набирать себе лишнее?» Тогда государыня сама посетила его дом на Остоженке. И после того повелела вырвать язык у Набатного колокола, висевшего в одноименной кремлевской башне, звон которого в старину поднимал москвичей «всполох» — за то, что именно его удары явились сигналом для начала Чумного бунта.
Всехсвятская церковь продолжала действовать до революции. Недавно подсчитали, что за всю многовековую историю своего существования она ушла в землю на 3,5 метра и слегка наклонилась ее колокольня, став очередной «пизанской башней» Москвы. В советское время эта церковь была закрыта, но не разрушена, только ее здание передали под различные учреждения. И в 1990-е годы Всехсвятскую церковь вернули верующим. Прекрасно восстановленная, она вновь действует и являет собой пример лучшей московской реставрации. В ней находится Киккская икона.
