Описание «Памятник М.Б. Барклаю-де-Толли перед Казанским собором»
13 июня 1813 года состоялись похороны Кутузова в Казанском соборе Санкт-Петербурга, в склепе у западной стены северного придела.
После захоронения Кутузова, в окружении боевых трофеев победоносной армии, храм на Невском проспекте по праву стал считаться памятником всенародного подвига в Отечественной войне 1812 года. Поэтому, когда встал вопрос о месте установки монумента выдающемуся полководцу, двух мнений не было.
14 мая 1818 года скончался генерал-фельдмаршал М.Б. Барклай-де-Толли, под командованием которого русские войска завершили освобождение Европы от наполеоновского владычества и в марте 1814 года с победой вошли в Париж. К. Маркс и Ф. Энгельс считали, что Михаил Богданович Барклай-де-Толли «лучший генерал Александра, непритязательный, настойчивый, решительный и полный здравого смысла».
Работа над памятниками Кутузову и Барклаю-де-Толли была поручена малоопытному молодому скульптору Э. Шмидту фон дер Лауницу. В 1822 году с ним был подписан контракт, согласно которому в течение пяти лет Лауниц должен был создать портретные статуи в рост Кутузова и Барклая-де-Толли.
В середине 1827 года Лауниц представил рисунки моделей памятников. Однако все варианты были отвергнуты, было вынесено заключение, что скульптор не справился с заказом. Исполнение заказа было передано Академии художеств.
В августе 1827 года академией был объявлен конкурс на проекты статуй полководцам, в котором предложили принять участие таким известным скульпторам, как И.П. Мартос, В.И. Демут-Малиновский, С.С. Пименов и Н.А. Токарев. Лауниц также был приглашен участвовать в конкурсе, но на общих основаниях. Не надеясь на успех, он отклонил это приглашение. Отказался от участия в конкурсе и Мартос, ссылаясь на загруженность другими заказами. Остальные скульпторы старались всячески уклониться от конкурсной работы, хотя прямо и не отказывались от нее.
Главная причина затруднений скульпторов заключалась в категорическом условии конкурса, столь необычном для того времени, — изобразить полководцев в современных им форменных мундирах, с полагавшимся холодным оружием и фельдмаршальскими жезлами в руках.
Прошло полгода со дня объявления конкурса, а ни одного эскиза так и не было представлено. Тогда в середине 1828 года из Рима были вызваны в Петербург для участия в конкурсе выпускники академии С.И. Гальберг и Б.И. Орловский. Лишь двое этих скульпторов и приняли участие в новом конкурсе 1829 года на лучший проект памятников Кутузову и Барклаю-де-Толли перед Казанским собором.
Поскольку Гальберг категорически возражал против реалистической трактовки образов полководцев, исход конкурса был предопределен. Его победителем стал талантливый скульптор, бывший крепостной Орловской губернии Борис Иванович Орловский. 16-летним юношей он отправился на оброк в Москву, где поступил в мастерскую «каменных дел мастера» С. Кампиони. В 1816 году Борис Иванович перебрался в Петербург к скульптору П. Трискорни, где его работу увидел ректор Академии художеств И.П. Мартос. Он понял, что перед ним одаренный, сильный и самобытный мастер, и добился в 1822 году освобождения Смирнова от крепостной зависимости с фамилией Орловский (в память о его родине) и зачисления в Академию художеств. Через восемь месяцев Орловского отправили в Рим совершенствоваться в скульптурном мастерстве, откуда он и был отозван через шесть лет.
Эскизы Орловского были одобрены, и скульптор принялся за работу. Ему предстояло решить три основные задачи: найти конкретно-исторические формы воплощения основной идеи памятников в сочетании с их эмоциональным содержанием. Впервые в русской монументальной скульптуре реалистически решить художественные образы; отыскать принципы архитектурно-пространственного решения памятников для создания единого ансамбля с Казанским собором.
Орловский добился, чтобы проектирование постаментов было поручено архитектору В.П. Стасову. Стасов прекрасно справился с ответственной задачей. Проекты, выполненные им в 1830 году, были утверждены в мае 1834 года. Кстати, именно Стасову принадлежала первоначальная идея установки памятников перед портиками, замыкающими восточное и западное крылья колоннады Казанского собора, отраженная еще в его эскизах 1814 года. Замысел Стасова, включая соразмерность торцовых портиков колоннад с памятниками, установленными на фоне их проемов, и продуманность фигур, в основном совпадал с более поздними решениями Орловского, который, однако, вряд ли был знаком с эскизами архитектора.
В 1830 году Орловский выполнил второй вариант моделей, лишь немного уточнив конкурсные варианты. Тогда же, продолжая совершенствовать композицию, Орловский приступил к созданию глиняной модели статуи Кутузова в натуральную величину и уже в следующем году закончил ее. Гипсовый вариант будущей статуи встретил всеобщее одобрение.
В 1835 году опытный литейный мастер Василий Петрович Екимов отлил из отпущенных 450 пудов (7 371 килограмм) меди статую Кутузова. Статуя Барклая-де-Толли была отлита в 1836 году. К весне следующего года бригада каменщиков мастера С.К. Суханова закончила сооружение постаментов, к июню на них были установлены бронзовые фигуры полководцев. Надзор за всеми работами по сооружению памятников осуществлял архитектор К.А. Тон.
25 декабря 1837 года, в 25-летнюю годовщину изгнания наполеоновских завоевателей из пределов России и победоносного завершения Отечественной войны 1812 года, состоялось торжественное открытие памятников, сопровождавшееся артиллерийским салютом и военным парадом. А всего за девять дней до этого знаменательного события на 45-м году жизни скончался создатель первого монументального памятника Кутузову в России Б.И. Орловский. Нескольких месяцев не дожил до открытия памятников и прославленный литейных дел мастер Академии художеств В.П. Екимов.
Памятники полководцам размещены на середине расстояния между собором и осью Невского проспекта. Такая установка обеспечила их самостоятельность при одновременном композиционном единстве с архитектурным ансамблем окружающей площади. Этому же способствуют как умело выбранные общие размеры памятников, так и соотношение величины статуй и их пьедесталов (5:6). Гранитные пьедесталы в классической форме параллелепипеда вырублены из цельных глыб. Их слегка выступающие карпизы и двухступенчатые базы на массивных круглых основаниях, чуть приподнятых над землей и служащих как бы стилобатами, хорошо гармонируют с колоннадой северной соборной площади, как бы продолжая ее в сторону Невского проспекта. Никаких элементов украшения на постаментах нет, только на лицевых гранях выбиты лаконичные надписи: «Фельдмаршалу князю Кутузову-Смоленскому. 1812» и «Фельдмаршалу князю Барклаю-де-Толли. 1812 г., 1813 г., 1814 г. и 1815 г.».
Для создания исторически достоверного портрета Кутузова скульптор использовал парадный портрет полководца в рост работы Д. Доу для Военной галереи Зимнего дворца. Однако Орловский в известной степени идеализировал фигуру Кутузова, придав ей более энергичное звучание. Нет в скульптуре и строгого портретного сходства с лицом полководца. Основное внимание в изображении полководца было обращено на его воинственную позу и жест победителя.
В правой руке Кутузов сжимает шпагу, в повелительно указывающей левой — фельдмаршальский жезл. У ног победителя не развернувшееся французское знамя с обломанным древком и прижатым к земле навершием в виде одноглавого наполеоновского орла. Этой деталью и указанием в подписи на постаменте только одного 1812 года Орловский стремился подчеркнуть главенствующую роль Кутузова в Отечественной войне. Как и требовали условия конкурса, фигура полководца облачена в форменный мундир, украшенный звездами высших степеней российских орденов. Тщательно выделаны боевые награды, генеральские эполеты, шитье на воротнике и обшлагах, даже темляк на шпаге. И все же наряду с перечисленными реалистическими чертами просторный плащ, обильно драпирующий фигуру полководца, очень напоминает римскую тогу — неотъемлемую деталь классических статуй. Статуя Кутузова явилась первым шагом к исторической конкретности и жизненной достоверности образа в русской монументальной скульптуре, первым шагом в этом жанре искусства от классицизма к реализму.
Эти же особенности присущи и памятнику Барклаю-де-Толли, в трактовке которого еще ярче проступают реалистические черты. Он составляет целостную композицию с памятником Кутузову. В то же время каждый памятник — вполне самостоятельное творение ваятеля и зодчего. Чтобы подчеркнуть их идейное единство, Орловский использовал известный в парной скульптуре прием взаимных контрастов: если фигура Кутузова развернута справа налево, то Барклая-де-Толли — слева направо; если у Кутузова плащ прикрывает левое плечо, то у Барклая-де-Толли — правое; если у Кутузова голова слегка повернута влево, то у Барклая-де-Толли — вправо; даже орлы поверженных наполеоновских знамен под ногами полководцев повернуты друг к другу головами. Но в отличие от Кутузова Барклай-де-Толли у Орловского наступил на полураспущенное вражеское знамя, орел на древке которого слегка приподнят над основанием, орел же у ног Кутузова словно втоптан в землю.
В суровую годину Великой Отечественной войны памятник Кутузову стал для ленинградцев символом твердости, героизма и уверенности в победе. Он был одним из трех памятников в городе (два другие — Суворову на Марсовом поле и Барклаю-де-Толли перед Казанским собором), которые не были укрыты мешками с песком в дни блокады, а воодушевляли его защитников.
